Outside
Она погубила многих приторной сладостью запретного плода и стольких же осчастливила вседозволенностью. Одних сводит с ума слепой ревностью, других – блаженством томной неги. Ей неведомо чувство жалости, ибо она не знает пощады. Опьяняя любопытством, она затягивает в кабалу необъяснимых желаний, глупых поступков, сумбурных мыслей и мечтаний. Считая обман мерзостью, подкупает наивностью целомудрия. Никогда не ждет снисхождения, ибо всегда молчит о том, что голая правда, ни чем не хуже наглой лжи. Ведь это единственное, что она может позволить себе не раздеваясь. Хотя… ей намного приятней лгать без одежды.
Будучи эпицентром урагана чувств и эмоций… она, удовлетворяя сознание похотью, без стыда и угрызений совести игриво обнажает себя на публике с единственной целью, снять с себя ответственность за последствия, чьих либо действий. Поэтому, бороться с ней – бессмысленно. Ведь даже будучи обнаженной и якобы полностью беззащитной, она остается неуязвимой.
С легкостью бабочки однодневки, обезоруживая лживой правдой пустых надежд, щекочет нервы утонченным флиртом и в клочья разрывает души, от невозможности принадлежать всецело кому либо. Она одна из тех, кто загоняет в угол зависти и дарит любовь вперемешку с чувством вины. Бесстрашно ходит по лезвию ножа и как ничто другое, укрепляет чувство собственности.
На ней всегда прозрачное что-то, а под ним сверкающее нечто. Ведь благодаря этому незамысловатому и весьма простому соблазну… она, (лишь прикрываясь порывом) в силе разрушить все принципы и стереотипы любых отношений. Руководясь безумием, без потерь, выходит за рамки моральных устоев. А уходя, без сожалений, может небрежно столкнуть любую привязанность в пропасть одиночества.
Но, не смотря на особую жестокость, ее нельзя не любить и бросить невозможно, ибо наличие ее в жизни каждого подобно воздуху, ведь на то она и БЛИЗОСТЬ.
Как же так вышло или случается, если всегда есть момент, когда ты можешь сказать себе… «Я сделаю!», «Сдаюсь!» или «Смогу устоять!» Возможно, ценность этого момента не была бы так тупо потрачена на инстинкт, если бы внимание подобных размышлений, не искало ответ на риторичный вопрос. Посему, до сих пор так и не ясно, что нужно сделать, дабы добиться хоть каплю верности, от изощренной близости?!
