«Прошу прощения у тех, кому не дала в этой жизни, – встретимся в следующей!»

© Александр Петрович Monro

Среди миллионов ярких красок…тысячи равнодушных, сотни небезразличных, десятки согревающих (холодных тонов) а боль одна – бесцветная. Посему все чаще, искрят глаза слезой… сердце просит тишины, душа – молчания (холодно)

В надежде согреться, легкие требуют (перекур) и тогда все тааак важно и нужно, что кроме абсолютной отрешенности ничего не ощущаешь, отчего все попытки разделить черное от белого растворяются в сером.

Зачем суммировать потери, умножать разочарования, подводить итоги действий, а после, проклинать судьбу? Объясни мне, для чего строить наполеоновские планы, изначально зная о том, что в ближайшие годы изменений не предвидится? 

А ведь это даже не упрямство, скорее каприз… жалкое подобие истерики ребенка. Ты постоянно забываешь, что бесполезно говорить о чем-то важном, когда привыкла говорить ни о чем.

Распластавшись на полу в блаженной неге… неспешно смакуя сладкий полумрак винного кофе… чиркаешь зажигалкой, выхватывая один за другим куски пыльного пространства погруженного в сонный полусвет звездной ночи. 

Вихрь искр полупрозрачного языка пламени делает несколько упругих па, а после… замирает, вытягиваясь в стройную фигуру. Здесь нет ни ветра, ни сквозняков, только музыка и полумрак. Ни что не отвлекает, посему я неотрывно смотрю на этот оранжевый лепесток, что постепенно гаснет в несколько гулких ударов сердца.

Иногда так важно промолчать (молчать и слушать) И тогда уже не важно, что слышится (нежный звук или крик отчаяния) Важно приходить, когда не ждут или не надеяться увидеть (или же хотят быть замеченными, услышанными) В любом случае, надо просто прийти (без приглашения) Не для того чтоб о себе напомнить, а чтоб взять за руку, крепко обнять, прижать к себе, согреть теплом (даже если оно обжигает холодом… обнять) 

Важно помочь… не предлагая помощь из вежливости или возможности. А просто отдать все, когда ничего нет. Помочь… посмотреть на мир уверенным взглядом, чтобы понять, что все будет хорошо (даже если ничего не изменится после) Ведь для кого-то, важно знать, что самое трудное всегда можно пережить. Главное уметь остаться, когда все вокруг велит уйти, чтоб улыбнутся у порога глазами полных слез (от счастья… всегда быть рядом, а не проходить мимо и заглянуть) Быть рядом… без красивых фраз, пустых обещаний и несбыточных надежд. Любить.

Вот так энную неделю подряд, создаешь вид ударного труда, а работа, (почему то) в лес не убегает. И вроде, вытворяешь все по плану… каждый вечер начинаешь с завтрашнего дня позавчерашних дел. Что-то планируешь, (расписывая события поминутно) не спишь, переживая о чем-то, (ведь якобы волнуешься, как все пройдет)

Когда выходные регулярно превращаются в рабочие, потерять совесть не так уже и сложно. Поэтому, я ничего лучше не придумал, как приходить на работу где-то во второй половине дня, (все чаще после шести) и спокойно (попивая кофе в гордом одиночестве) выполнять ценные указания, что засоряют телефон в течение дня. Естественно, в конце месяца я не только слышу душераздирающие вопли шефа о толпах желающих занять мое место, но и получаю нечто похожее на деньги. Но так как я не особо то и боюсь потерять всё то, что шеф гордо называет работой, то и жаловаться кому-то на что-то, бессмысленно.

Возможно, я не был бы так категоричен в своих суждениях и продолжал бы работать на износ, если бы систематически не пропадал без вести в здании суда. Но после того как мое имущество дважды побывало под арестом (с перспективой конфискации) былой энтузиазм сменился похуизмом. Ибо в проблемных случаях, руководство отчетливо давало понять, что рассчитывать можно только на себя.

Эх, жизнь моя предпенсионная… ибо как то иначе, объяснить весь тот маразм, в говне которого меня купают каждодневно, не могу. Уж что-то слишком часто меня отчитывают, по поводу предвзятого отношения (и это так приятно, аж противно) Посему, за честь имею промолчать, но так как не дано, таки ляпну (дабы не сказать)

Вафли – это не только печенье в клеточку, но и верный признак полного недоумения со стороны блеющей толпы в ожидании зрелищ.

Больше всего в жизни она не любит сладкого, открытых окон и хмурую рань… но это не мешает ей просыпаться ни свет, ни зоря… сидеть в полумраке на подоконнике и всматриваясь вдаль туманного города, пить кофе с шоколадкой.